Пьер Дюваль, вернувшись в Париж после шести лет работы в Дамаске под именем Ахмеда аль-Халеда, не спешит снимать маску. Он продолжает носить вымышленное имя, словно ставшее второй кожей, и говорить с лёгким арабским акцентом. Даже в уютных кафе на левом берегу Сены он заказывает кофе по-восточному, с кардамоном, будто сирийская пыль всё ещё лежит на его башмаках.
Вопреки всем инструкциям DGSE, он откладывает возвращение к своей прежней жизни. Коллеги из разведки недоумевают, но Пьер находит странное утешение в этой двойственности. Прожитые годы в чужой шкуре оказались не просто заданием — они стали частью его сущности, и теперь он боится, что, сбросив личину, потеряет себя настоящего.